Как-то Благоволиной пришлось выступать в судебном заседании, которое происходило в Казахстане. Была ужасная жара, и местный прокурор был без рубашки — в одной майке. В своей защитительной речи Мария Сергеевна призывала суд к гуманности, к человечности. В ответном слове прокурор сказал:
— Вот тут товарищ адвокат из Москвы всё говорит: щеловещки, щеловещки, щеловещки… А какие, слушай, щеловещки?… Взрослые люди, преступники!
Это из первой части мемуаров Ардова. У него получились такие жутко точные, как уколы, записи, где каждая отдельная история — это всего пара выразительных абзацев, срезов момента. Образов России от 40-х до 90-х годов, глазами Ардова. И чуть раньше, по воспоминаниям его окружения. Герои историй — русская культурная элита XX века. С мелкими вкраплениями советских официальных лиц (в книге подобные персонажи справедливо называются «большевиками»).
Смешно и иронично писано, но это не «приколы», не байки. Хотя с их точки зрения — спутать желательно: «товарищ шутит!». Хотя и с нашей точки зрения, так же занимательно и вкусно. Но нет, не шутит. Это просто такие срезы — как советские и азиатщина смыкаются с русскими в стране? А вот так и смыкаются. Коротко и ясно, смех и срам, как.
… протоиерей Дмитрий Саган рассказывал мне об их совместной поездке в Японию.
— Владыка меня там поразил. Мы были на приёме у советского посла, и тот между прочим сказал нам: «Я лично от Церкви далёк, религия меня совершенно не интересует». А владыка Киприан ему на это говорит: «Это вполне понятно. Религиозными бывают люди или совсем простые, или высокообразованные».
Книга толстая, но как всякая увлекательная — она «очень короткая».
